Кассация признала ничтожным договор дарения квартиры экс-топа «Мосстройэкономбанка»

Владимир Егоров, будучи членом наблюдательного совета и заместителем председателя правления ЗАО «Мосстройэкономбанк», причинил банку убытки в 2013–2014 гг. В 2015 г. Егоров подарил все свое недвижимое имущество бывшей супруге Виктории Егоровой. А в 2023 г. Владимир Егоров был признан банкротом. Финансовый управляющий Дмитрий Куликов попытался оспорить договор дарения 2015 года. Суды первой и апелляционной инстанций отказали в оспаривании сделки, не найдя признаков неплатежеспособности Владимира Егорова на момент дарения. ЗАО «Мосстройэкономбанк» в лице ГК «Агентство по страхованию вкладов» обратилось в кассацию. Окружной суд отменил акты нижестоящих судов, признав договор дарения недействительным. На момент сделки у Егорова уже были обязательства по возмещению убытков, сделка была совершена через 3 дня после отзыва лицензии у банка, а поведение сторон имело признаки злоупотребления правом с целью недопущения обращения взыскания на имущество (дело № А40-202456/2023).

Фабула

Владимир Егоров, занимая руководящие должности в ЗАО «Мосстройэкономбанк», причинил банку убытки своими действиями в 2013–2014 гг. В июле 2015 г., через 3 дня после отзыва лицензии у банка, Владимир Егоров подарил все свое недвижимое имущество бывшей супруге Виктории Егоровой.

В октябре 2023 г. Владимир Егоров был признан банкротом. Финансовый управляющий Дмитрий Куликов обратился в суд с заявлением о признании договора дарения недействительным.

Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении заявления, не найдя доказательств неплатежеспособности Владимира Егорова на момент совершения сделки в 2015 г.

ЗАО «Мосстройэкономбанк» в лице ГК «Агентство по страхованию вкладов» обратилось в Арбитражный суд Московского округа.

Что решили нижестоящие суды

Арбитражный суд города Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд исходили из отсутствия доказательств неплатежеспособности Владимира Егорова на момент совершения сделки, указывая, что договор был заключен более чем за 7 лет до возбуждения дела о банкротстве, а задолженность с должника была взыскана только в декабре 2022 г.

Суды также отклонили доводы о том, что сделка была совершена супругами с целью сокрытия имущества от взыскания, так как не было установлено нарушений законодательства при заключении договора дарения.

Что решил окружной суд

Арбитражный суд Московского округа указал, что на момент совершения сделки у Владимира Егорова уже имелись обязательства по возмещению убытков, причиненных им банку в 2013–2014 гг., когда он занимал руководящие должности. Факт причинения вреда был установлен судебными актами, вступившими в силу в 2022–2023 гг.

Момент возникновения обязательства по возмещению вреда определяется временем совершения правонарушения, а не датой вступления в силу судебного акта о взыскании убытков. Таким образом, указание нижестоящих судов о возникновении неплатежеспособности Владимира Егорова только с даты вынесения судебных актов о взыскании является ошибочным.

Суд обратил внимание на признаки недобросовестности сторон при заключении договора дарения. Сделка была совершена через 3 дня после отзыва лицензии у банка, в котором Владимир Егоров продолжал неофициально работать после официального увольнения в 2014 г. При этом все подаренное имущество являлось его личной собственностью до брака с Викторией Егоровой.

Окружной суд отметил отсутствие экономической целесообразности безвозмездной передачи всего недвижимого имущества Егорова бывшей супруге, которая не могла не осознавать неправомерную цель сделки. Суд усмотрел в действиях сторон признаки злоупотребления правом, направленные на недопущение обращения взыскания кредиторов на имущество должника.

При невозможности возврата имущества в конкурсную массу должника в натуре приобретатель обязан возместить действительную стоимость этого имущества на момент приобретения. Однако нижестоящие суды не установили, за кем зарегистрировано право собственности на спорные объекты недвижимости, в связи с чем спор в части применения последствий недействительности сделки направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Итог

Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты нижестоящих судов, признал спорный договор дарения между Владимиром и Викторией Егоровыми недействительным и направил спор в части применения последствий недействительности сделки на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Почему это важно

При рассмотрении данной категории споров заявителю существенно важно доказать выход обстоятельств совершения сделки за рамки признаков подозрительной сделки, поскольку именно в связи с недоказанностью данного обстоятельства суды зачастую отказывают в заявленных требованиях, отметила Людмила Шаляпина, руководитель Тверского офиса Юридического бюро «Падва и Эпштейн».

При этом, по ее словам, ни законодательством, ни судебной практикой, сложившейся на уровне вышестоящих судебных инстанций, не установлено какого-либо универсального и объективного критерия, позволяющего суду при рассмотрении любых обособленных споров вне зависимости от фактических обстоятельств дела производить бесспорное и однозначное разграничение состава недействительности сделки по ст. 10 ГК РФ и недействительности сделки по ст. 61.2 Закона о банкротстве. Такое разграничение, пояснила она, производится судом, рассматривающим конкретный обособленный спор и устанавливающим обстоятельства совершения (элементы) оспариваемой сделки; в зависимости от установленных обстоятельств суд определяет и правовую квалификацию недействительности сделки.

Позиция суда округа, по мнению Людмилы Шаляпиной, не является новой. Аналогичные выводы изложены, например, в постановлениях Арбитражного суда Северно-Западного округа по делу № А66-17191/2021 от 28 февраля 2025 г., от 3 сентября 2024 г., от 4 октября 2024 г.

Выводы суда, указала она, согласуются с правовой позицией, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 2 ноября 2010 г., № 6526/10: заключение направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов сделки, имеющей целью, в частности, уменьшение активов должника и его конкурсной массы путем отчуждения объекта недвижимости третьим лицам, является злоупотреблением гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ), подчеркнула она.

В рассматриваемой ситуации суд пришел к обоснованному выводу, что заключение направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов сделки, имеющей целью уменьшение активов должника и его конкурсной массы путем отчуждения объектов недвижимости близкому родственнику, является злоупотреблением гражданскими правами. С точки зрения принципа добросовестности в ситуации существования значительных долговых обязательств стремление должника одарить родственника не может иметь приоритет над необходимостью удовлетворения интересов кредиторов за счет имущества должника.